Первое упоминание о
Черном пруде краеведы нашли в экономических документах 1621 года. Только тогда он назывался Поганым и служил местом стока дождевых вод с окрестных возвышенностей верхней части города.
 |
Андрей Карелин - Павильон на Черном пруду |
В 1831 году северную сторону пруда очистили от ветхих строений, а купец-виноторговец Медовиков на свои средства вычерпал из водоема ил. Он же развел вокруг пруда сад и построил красивую беседку, истратив на это 3500 рублей.Ежегодно первого мая купец устраивал в городском саду праздник. Посредине пруда устанавливался плавучий храм, освещавшийся китайскими фонариками; гирляндами огоньков обвешивались высокие ветлы над водой и все аллейки сада. Беседку празднично декорировали и убирали лимонными и померанцевыми деревцами. Для увеселения гуляющей публики в саду играла музыка.
Постепенно увеселения приелись и стали однообразными, а потому «чистой» публики в парк стало ходить меньше. Ввиду обилия на пруду расслабляющихся после возлияний простолюдинов это место стало небезопасно посещать дамам с детьми и вообще культурным людям. Кроме того, Черный пруд облюбовали дешевые проститутки, которые стали собираться здесь по вечерам.
Еще в 1916 году на пруду устраивали каток, сдаваемый городом в аренду частнику. На катке имелось электрическое освещение, играла музыка, а в раздевалке можно было взять напрокат коньки и попить чаю. А перед самой революцией на катке установили большой экран, на котором для всех желающих бесплатно демонстрировались фильмы.
Надо сказать, что время не пощадило ни один из шести нижегородских прудов. Черный, самый большой из них, засыпали в последнюю очередь. К началу прошлого столетия он зарос осокой и превратился в зловонную грязную яму. К тому же это болото в самом сердце города сделалось рассадником малярийных комаров. Поэтому городские власти решили раскошелиться на расчистку пруда от мусора и ила, пообещав при этом отдать подрядчикам всю рыбу, которую те во время «зачистки» выловят. Представьте себе, в стоячей затхлой воде даже караси с лягушками водились!
Подрядчики энергично взялись за дело, нагнали к пруду рабочих, лошадей с бочками и насосами стали откачивать воду. Всего на очистительные работы казна истратила свыше 10 тысяч целковых.
Радость окрестных обитателей, впрочем, продлилась недолго. Вскоре над Нижним разразилась очередная летняя гроза. Хлынул ливень такой силы, что со всех близлежащих улиц потоки воды устремились туда, где воды и без того было предостаточно. Пруд переполнился грязной жижей, которой и уходить-то было некуда: городская управа пожалела денег на сооружение коллектора. И вновь стал Черный пруд зловонно-комариной лужей. Вскоре стало ясно, что засыпка Черного пруда без предварительной прокладки нового дорогостоящего коллектора — дело пустое. Денег же в городской казне, как всегда, не хватало.
Зато хватало красивых прожектов. Так, планировалось построить красивое трехэтажное здание, на первом этаже которого должны были разместиться магазины и коммерческие организации, на втором и третьем — народный университет, библиотека и этнографическая выставка. Но все это осталось лишь на бумаге да в розовых снах членов городской думы. Вопрос о пруде был окончательно закрыт лишь в советское время, когда в городском бюджете на 1926—1927 годы на устройство водостоков и Ковалихинского коллектора была выделена сумма в 129 823 рубля. По тем временам это было немало.
В мае — июле 1925 года в газете «Нижегородская коммуна» развернулась оживленная дискуссия по поводу того, что лучше разместить на месте зловонного пруда. Некий Шитов предлагал этот пруд превратить в показательный сельскохозяйственный участок. Предполагалось создать здесь что-то вроде ВДНХ губернского масштаба, которую на досуге посещали бы крестьяне. Эту идею обеими руками поддержал агроном Дома крестьянина Беляев. Он предложил использовать место засыпанного пруда под «живую рекламу» малоизвестных в губернии культур: люпина, люцерны, озимой вики, корнеплодов, лекарственных трав и медоносов.
Противники этой идеи указывали, что место тут низкое и будет затопляться во время июльских ливней. Кроме того, здесь мало земли, и посеять на одной десятине в показательном количестве все, что обычно сеют местные крестьяне, никак не удастся.
Однако всем этим планам не суждено было осуществиться. В мае 1926 года горкоммунотдел разработал проект осушения Черного пруда под постройку на этом месте коммунальной многоэтажки. За четверо суток рабочие откачали из ямы около 52 тысяч ведер грязной мути. По мере обнажения дна его присыпали сухим грунтом и бутовым камнем из-под Балахны. К пятому июня пруд перестал существовать.
На месте засыпанного пруда на углу улиц Алексеевской и Обсыпной (ныне ул. Пискунова) начали возводить четырехэтажный каменный дом (№ 8 по улице Алексеевской). В октябре 1926 года была закончена кирпичная кладка, а зимой уже начались отделочные работы. На следующий год здание на 30 квартир заселили семьями рабочих. Четырехэтажный дом газетчики именовали не иначе как «громадным», и вскоре нижегородцы окрестили здание «чернопрудским небоскребом».
На одной из стен дома висит мемориальная доска, на которой значится: «Жилой дом горкоммунотдела (чернопрудский небоскреб). Построен в 1926—1927 годах. Архитектор А. А. Яковлев. Первый в городе многоэтажный дом для рабочих».
Жильцы некоторых квартир этого дома впоследствии были репрессированы, а их жилье передано офицерам испанской революционной армии, эмигрировавшим в Советский Союз.
